Ростислав Просветов

 

Штурм города Кирсанова повстанческими отрядами

Александра Антонова весной 1921 года

 

Весной 1921 года Кирсанов и Кирсановский уезд были объявлены на осадном положении. Однако мало кто предполагал, что в ночь с 15 на 16 апреля, под Вербное воскресенье, повстанческими отрядами Антонова будет всерьез предпринят штурм города. Еще накануне по указанию из Тамбова Заволжская военная бригада под командованием Чайковского погрузилась на ст. Кирсанов и в половине дня отбыла в Рассказово, подвергнувшемуся нападению антоновцев накануне. В то же время командующий рассказовской группы Симкин выступил из Рассказово в Кирсанов. Возможно, такая рокировка сил имела своей целью сбить противника с толка.

Днем 15 апреля командир 2-й роты ЧОН (Части Особого Назначения) Яроцкий проводил в Кирсанове тактические занятия со своей ротой около городского кладбища. По окончании занятий коммунисты и комсомольцы были распущены по домам, за исключением отделения охраны. К этому времени городской гарнизон насчитывал роту ЧОН, роту Особого отдела, бронедивизион им. Петросовета, состоящий из одного тяжелого броневика и двух легких, с небольшим количеством команды, а также отряд конной милиции. По данным разведки, отряды Антонова находились километров за 100 от города и угроза нападения была маловероятна.

Однако имея информацию, что из Кирсанова выбыла военная бригада Чайковского, и предполагая, что гарнизон ослаблен, Антонов совершил дальний конный рейд. Крупные силы повстанцев заняли с. Кобяки в 18 км от города. Примерно около 6-ти часов вечера 15-го апреля в город примчался крестьянин из Кобяков и сообщил, что в Кобяки вступили антоновцы. Командир роты ЧОН Яроцкий приказал начальнику уездной милиции Маслакову выслать конную разведку к Кобякам, а отделению охраны — собрать коммунистов и комсомольцев. Таковых мобилизованных оказалось не более 500 человек. Конной разведкой уездной милиции повстанцы были вскоре обнаружены, причем в завязавшейся перестрелке тяжело ранили помощника начальника милиции Гусарова. После сбора роты ЧОН одна застава была выставлена по направлению к Калаису, вторая — на станции, высланы патрули по городу; отряд бронемашин под командованием Васькина разместился между церквами (Успенской и Ильинской на Соборной площади) в полной боевой готовности. Войска Симкина заняли окопы и позицию за кладбищем по дороге на Кобяки. Около 2-х часов ночи Маслаков доложил, что разведка вернулась и подтверждает сообщение крестьянина. Поскольку наступление антоновцев ожидалось с трех сторон, то силы были расположены следующим образом: рота ЧОН разместилась в центре города в ограде Успенского собора; со стороны Шиновки были выставлены пулеметы, броневик и конная милиция, которые занимали всю площадь; рота Особого отдела окопалась на окраине кладбища, где находилось одно орудие и аэроплан. Направление от военных казарм со стороны Пурсовки по Набережной улице оставалась как-будто неприкрытым, но этой же ночью его занял прибывший пехотный полк, а в канаве у здания Укома ВКП(б) на углу б. Дворянской улицы и Соборной площади засели комсомольцы.

Тем временем была выслана вторая разведка конной милиции, которая в трех километрах за кладбищем заметила передвижение повстанческой конницы, о чем тут-же донесла командиру войсковой группы. Другая часть повстанцев двигалась по дороге от Калаиса.

Примерно за 1/2 часа до восхода солнца, когда еще было темно, за кладбищем послышалась отчаянная пулеметная и ружейная стрельба. Огромной массой конницы, примерно в 17 тысяч сабель, повстанцы атаковали Кирсанов. Около 5 тысяч антоновцев ворвались со стороны с. Калаис в центр города на Соборную площадь с криками: “Даешь Кирсанов!”. Остальные атаковали с севера в районе кладбища. Следует сказать, что около 10 полков повстанцев, стоявших в это время у с. Кобяки, так и не вступили в бой. Штурм был плохо организован. Брошенная через пригород Шиновку со стороны с. Калаис конница Васьки Карася как-будто имела своей целью всего лишь посеять в городе панику. Дежурный взвода ЧОН выкатил пулеметы на перекресток дорог около здания Укома ВКП(б) и в упор стал расстреливать штурмующих город. Однако исход боя в это время определить еще никто не мог. Так, девушкам-комсомолкам, поначалу подносившим ящики с патронами к соборной ограде, вскоре приказали быстро вынести партийные документы из здания Укома и спрятать. Особую роль в бою сыграли бронемашины, которые, выдвинувшись из гаража пожарной охраны (через дорогу от Укома), открыли пулеметный огонь и выбили повстанцев с площади. Командир бронедивизиона Васькин с броневика пересел на мотоцикл с ручным пулеметом и лично руководил уличным боем. Всадники Васьки Карася, наступавшие со стороны Шиновки, понеся большие потери, отступили. Тогда все свободные силы большевиков были переброшены в район кладбища, где шла артиллерийская, пулеметная и ружейная стрельба. По атакующей конной массе били картечью прямой наводкой. Первые ряды наступающих всадников (довольно большое количество) были уничтожены. Остальные, скакавшие в бешенном галопе, падали через трупы своих людей и лошадей.

В первые минуты атака повстанцев захлебнулась и они начали откатываться назад. Но вскоре двинулись во второй раз и, понеся вновь большие потери, панически отступили. Преследовать конницу пехотный батальон не мог, но разгром антоновцев довершил бронеотряд Васькина. Отступавших преследовали по полю километра два, затем часть красных бойцов вернулась в город и заняла исходные позиции. Бой закончился утром, когда уже рассвело. После окончания боя почти все поле до Кобяков было усеяно трупами людей и лошадей. Нападавшие потеряли более 1700 человек и отступили в трех направлениях: одна часть по направлению к Кобякам, другая по направлению Калаиса, причем здесь много конницы завязло в болоте-лугу между ж.д. полотном и дорогой на Калаис, а еще небольшая конная группа отступила по направлению Оржевки. Наступление повстанцев со стороны казарм запоздало. Оно началось уже на восходе солнца и было встречено прибывшим ночью полком. К семи часам утра из Тамбова в город был доставлен по ж.д. крупный бронеотряд, который двинулся на преследование антоновцев. А в городе предстояло убирать еще теплые трупы, от которых разило чесноком и самогонкой. Городская площадь к тому же была усеяна пухом от подушек, которые повстанцы использовали в качестве седел. Антоновцы были отброшены от Кирсанова на 50 км. Больше штурма города они не предпринимали...

Таким образом, покинув Кирсанов летом 1918 года, бывший начальник Кирсановской милиции Александр Антонов так и не смог в него войти весной 1921-го. А повстанческое движение крестьян Тамбовской губернии 1919-1921 гг., возглавляемое эсерами, было в конце-концов обречено на полное поражение. К власти всерьез и надолго пришли Советы большевиков.